Это продолжение статьи, начало смотрите в предыдущих статьях данного раздела.

Корейцы и китайцы

(7). корейцы.

Два корейских чиновника стоят позади чачских послов на периферии композиции западной стены (персонажи 24-25). К ним не проявлено особого внимания со стороны официальных лиц Согда, и они не несут с собой никаких даров. Характер этого посольства остается во многом загадочным (см. ниже). Послы одеты в желтые короткие (выше колен) распашные кафтаны “чогори”, широкие и с широкими рукавами (что характерно для знати) и широкие шаровары “пади”, стянутые внизу шнурком.

Головные уборы в виде шиньона с воткнутыми на макушке двумя крупными птичьими перьями известны по китайским хроникам в государствах Когуре и Пэкче (Джарылгасинова, 1972, с. 136-137) и по росписям когуресских гробниц (Джарылгасинова, 1972, с. 10, 58; Фрески периода Когуре, 1979, с. 60-61, 158). Они носились чиновниками различных рангов (Бичурин, 1950, с. 58).

(8). китайцы.

Пять китайских послов, видимо, изображены в зале I трижды, что вызвало немалую путаницу в литературе. На западной стене они шествуют с дарами (фигуры 8-11, 14), на северной стене они верхом на лошадях охотятся на барсов (фигуры 1-5) и затем готовятся к переправе через реку (которой, учитывая маршрут посольства, следует, вероятно считать лишь Амударью) (фигуры 6-10). При этом, если в официальной сцене приема в Самарканде костюм китайцев передан со скрупулезной точностью, то на северной стене, напротив - схематично (без прорисовки деталей головных уборов и поясов).

Костюм китайских чиновников во всех сценах однотипен, точнее - стандартен. Глава посольства отличается от прочих не костюмом, а лишь тем, что он изображен в 2 человеческих роста, и в сцене охоты на барсов убивает не одного хищника, как остальные, а двух (фигура 1 на северной стене). На головах послов видим черные уборы “путоу” с плоским верхом, который образован особым накладным шиньоном. “Путоу” этого типа известен на танских изображениях 30-60-ых годов VII в.н.э. (Крюков, Малявин, Софронов, 1984 , рис. 39 (1-5) (Рис. 4, 9). Г.М. Майтдинова полагает, что “путоу” произошли от островерхих уборов из войлока у кочевников-саков и скифов (Майтдинова, 1987, с. 130). Между тем, давно установлено, что этот головной убор является результатом сложной эволюции головного платка (см., например, Сычев, Сычев, 1975, с. 56-60). “Путоу” в VII в. был еще специфичен для китайцев и не мог использоваться соседними “варварами”.

Чиновники одеты в стандартные желтые халаты. Отличается лишь цвет их подкладки. Если на парадном приеме во дворце их подкладка тоже желтая (западная стена, фигура 9), то в “дорожных” сценах она красная (северная стена, фигура 4 и фигуры в лодке).

Обычный костюм чиновника из желтого халата и головного убора “путоу” известен в миниатюрном варианте на погребальных куклах эпохи Тан (см., например, статуэтку 1973 г. из могильника Астана в насильственно китаизированном в это время Турфане: Сёсоин бунка, 1986, рис. 79).

У каждого китайца на западной стене надето 2 пояса - портупейный и парадный (Рис. 4, 10). Первый, из черной кожи, носился ниже, и его ремень украшался рядом прямоугольных блях с 4 круглыми заклепками по углам и одной в центре. Парадные же пояса в монографии Л.И. Альбаума переданы желтым цветом золота (Альбаум, 1975, табл. IX), а по данным И.А. Аржанцевой, они, напротив, на росписях никак не были окрашены. Если бы сведения Л.И. Альбаума были бы точны, то, судя по данным словаря “Чжэнцзытун”, относящийся как раз к началу эпохи Тан, во всех персонажах-китайцах западной стены (фигуры 9-11) пришлось бы видеть чиновников высших 1-2 рангов, что для малозначимого посольства в дальнюю страну совершенно невероятно (Цыхай, 1948, с. 1380; Крюков, Малявин, Софронов, 1984, с. 156). В конце правления Гаоцзуна (650-683), с 675 г., то есть уже после предполагаемой мною даты посольства (см. ниже) , все), все чиновники начали носить на парадном поясе по 13 бляшек / накладок (Laufer, 1912, p. 286-287).

На северной стене у китайцев изображены невысокие кожаные сапоги “цвет крыла ворона” тюркского типа (срав.: Крюков, Малявин, Софронов, 1984, с. 157). Особый интерес представляет первоначальный набросок фигуры персонажа 7 (Альбаум, 1975, рис. 19; табл. XXXVI), где видно, что верхний край голенища таких сапожек заострен под коленом в соответствии с господствовавшей тогда тюркской модой (Рис. 4, 11). В эпоху Тан китайцы начали носить подобную обувь и на официальных церемониях.

Б.И. Маршак высказал предположение, что один из всадников-охотников на северной стене (персонаж 1 в два человеческих роста) изображает китайского императора. Эту версию поддержал М. Моде, который считает его конкретным императором Тайцзуном (626-649) (Mode, 1993, s. 14, 84). К сожалению, я пока не могу с ней согласиться. Все, что мы знаем о Китае эпохи Тан, не позволяет допустить, чтобы обожествляемый Сын Неба на охоте по внешнему виду ничем не отличался от окружающих и при этом специально носил костюм рядового чиновника (!).

Далее - продолжение статьи.