Народный костюм Пензенской губернии: орнаменты
В начале 80-х годов прошлого социалистического века мы с художницей Людмилой Сергеевной Маневич посетили одну вымирающую, забытую властями деревушку в нескольких километрах от Кадады — заповедной зоны пионерских лагерей. Среди изб с заколоченными окнами, безмолвно тонущих в бурьяне, обнаружили два домика с бледно-розовыми мальвами в палисадниках. В покосившихся избенках жили три старушки, которым некуда было идти. Мы принесли древним женщинам хлеб, сахар, крупу и те послушно позировали нам для рисунков, а затем на нашу просьбу показать старину, стали доставать из заветных сундучков и шкафов поневы, сарафаны, рубашки, фартуки — венчальный наряд своих бабушек и мам. И живо представился нам поэтический свадебный обряд некогда крепкой, живой мечтающей, полнокровно живущей деревни, свадьбы в которых обычно игрались осенью, когда убраны поля, то есть собраны те точки-семена с поля-ромба.
Смысл каждого узора старушки уже не могли объяснить, но отчего-то нам, не праздно любопытствующим, они были понятны. И полоска-земля, и крест-огонь, и крючковатый крест — знак плодородия, и ромб городчатый — возможно, символ деревенского сруба, и треугольник-твердь, и вертикальные косые линии, символизировавшие в древности дождь.
Блестящий знаток всемирной истории искусств Людмила Сергеевна Маневич уверяла меня, что многие рисунки с показываемой нам старинной крестьянской одежды встречаются на более ранних памятниках! Да, да, это и узоры родосского сосуда из кургана Те-мир-Гара (VII век до н. э.), и вазы дипилонского стиля (VIII до н. э).
Конечно, неизвестная крестьянка-искусница, исполнившая этот орнамент, не ведала о далеком Триполье, но для нее были столь же желанны и струи дождя, и хлебные зерна. Или еще совпадение. В древности четыре линии означали, что из тучи льются на землю четыре потока — по числу сосцов у вымени небесной оленихи. И кададинская мастерица из четырех узких полосок соткет единый узор, а по сторонам от него расположит мелкие точки — капли дождя.
Продолжая разговор об орнаменте, давшем пищу для нашего разговора, надо заметить, что орнаменты браного ткачества из собрания музеев Пензы, Саранска, Саратова, Сергиева Посада, белые на красном поле фоне — особенно хороши. Это так называемые крюковские узоры — или свастика. Знак этот, опороченный фашистами, имеет очень древнее происхождение и относится к солярной — солнечной символике, он выражал представление древнего человека о пространстве, которое его окружало. Недаром говорят: "Солнце светит всем" — на все четыре стороны света.
Как мы уже говорили, самый распространенный мотив вышивки и качества, предлагаемый в этом альбоме вашему вниманию — конечно же — ромб во всевозможных комбинациях, он составляет основу орнамента. Казалось бы, такой простой и не слишком выразительный. Но в том-то и секрет народного искусства, что, применяя разнообразные членения внутреннего узора, наши мастерицы добивались необыкновенной выразительности, настоящего совершенства!
Разные варианты ромба с крючками не только образуют богатый декоративный узор, но опять же складываются в сложную смысловую картину. Тут и посев, и взращивание, и уборка урожая. Недаром русские, мордовские, чувашские и татарские крестьянки надевали на жатву самые красивые наряды. Оторвитесь на минутку от чтения, дорогой читатель, прикройте глаза, представьте на ржаном поле группу женщин с серпами. Медленно передвигаются они по полосам. Труд их тяжкий, изнурительный. Но нет в голосах жниц недо-вольства, жалобы, тоски. А есть глубочайшее почтение к земле, которая их и кормит, и одевает. Согласитесь, это уже не просто красивый и трогательный ритуал, это священнодействие, имеющее в основе своей вековые традиции и глубокие национальные корни.
В этой связи любопытны воспоминания современников Екатерины Великой, отмечавших, что "при необыкновенных случаях: царских свадьбах, окончании войн, наступления Нового года, дамы съезжались на все подобные собрания в платьях народного образца, которые Екатерина, любя все коренное своего государства, ввела в употребление при Дворе…" В тех же источниках имеются сведения о том, что народный костюм той поры был похож на старинный сарафан с фатою и открытыми проймами на рукавах. Упоминаются также русские, чувашские и мордовские платья, украшенные золотым шитьем и серебряными монетами.
Конечно, в XIX веке магическое значение обрядов все больше ослабевало, орнамент постепенно становился лишь фактом изобразительного искусства. Оттого, наверное, он так резко усложнился. А в ХХ столетии по причине политики воинствующего безбожия и во-все лишился своих вековых питательных народных корней.
К счастью, национальные музеи Поволжья сохранили и бережно донесли до наших дней все бесценные свидетельства старины глубокой вместе с любовным отношением и горячим стремлением наших предков сделать любой предмет собственного быта, и в первую очередь одежду семьи от мала до велика, красивой, нарядной, комфортной и благозвучной, как многоголосое церковное пение.
В этой связи издатель альбома, на мой взгляд, поступил провидчески целесообразно, дав слово представителям четырех соседствующих наций. Их мысли, суждения, экскурсы в прошлое сделали данное издание своего рода коллективным размышлением на тему: что же такое народный костюм в современном мире? Какова его специфика, проблематика, перспектива в использовании фольклорных традиций в нынешней молодежной моде, в изучении и возрождении народных ремесел: ткачества, вышивки, вязания, кружевоплетения.
Все это вместе взятое (очень хочется верить) поможет заложить необходимую основу для формирования у молодых россиян патриотических чувств любви к своей родине и гордости за ее великую самобытную культуру, что, согласитесь, едва ли не самое важное в данное время.
Остается надеяться, что совместная работа над уникальным по своей сути альбомом окажется интересной в равной мере и широкому читателю, и профессионалу.
Виктор Сидоренко, писатель.